22 августа врач-инфекционист празднует юбилей – 60 лет. Но есть и еще одна дата – ровно 20 лет служения в центре СПИД.
Профессия по призванию – это когда других вариантов и не было. В этом убеждена заведующая отделением организации диспансерного наблюдения и лечения Воронежского областного клинического центра профилактики и борьбы со СПИД Татьяна Лексикова.
22 августа врач-инфекционист празднует юбилей – 60 лет. Но есть и еще одна дата – ровно 20 лет служения в центре СПИД. А служение – это про верность профессии и трудным пациентам, которых порой очень сложно убедить лечиться; про социальную миссию и про выгорание, которому не бывать на любимой работе.
«На третий день – роды»
Татьяна Лексикова сегодня – врач высшей категории, награждена грамотами за вклад в развитие регионального здравоохранения, нагрудным знаком «Отличник здравоохранения» РФ, благодарственными письмами Минздрава и правительства Воронежской области. Она с детства хотела быть врачом, чтобы помогать людям, но мечте не сразу суждено было сбыться: первая попытка поступить в институт не увенчалась успехом. Пришлось пойти в медучилище и отучиться на фельдшера. «Это полуврач» – говорит Татьяна Васильевна, имея в виду длительность обучения.
Из училища юная Таня вышла с крепкими знаниями в области анатомии, фармакологии, микробиологии… По распределению начинающий специалист попала в фельдшерско-акушерский пункт на хутор Новая Паника в Волгоградской области. В обязанности ей сразу дали совмещение: работала фельдшером (по специальности), санитаркой, а еще Таня должна была ездить в аптеку в райцентр, чтобы обеспечивать необходимыми медикаментами своих пациентов.
– На третий день моей работы случились ночные роды. Студентка приехала домой к родителям на выходные, и тут начались роды. А у меня в машине только набор для оказания первой помощи! Конечно, это был испуг! Но все же я сумела собраться и сделать все, что от меня в той ситуации требовалось, и довезла девушку в роддом вовремя. Тогда впервые почувствовала себя уверенной, стала понимать, что могу собраться в экстренной ситуации и делать то, что должна – оказывать помощь, – говорит Татьяна Лексикова.
Потом был перелом ключицы на ферме: рабочий упал с лошади; ведение беременных и детей. Но на этом месте Татьяна проработала всего три месяца – отправилась поступать в институт, чтобы оправдать свой красный диплом училища. К слову, Таня оказалась в числе 5% выпускников училища, которым дали направление для поступления в вуз. Прощаться с хутором фельдшеру было грустно: привыкла и к пациентам, и к стуку в окна по ночам. Но здесь выпускница медучилища осознала, пожалуй, главное – что значит быть врачом на практике. И не разочаровалась.
– Огромный опыт. Люди шли ко мне и денем, и ночью: кому помощь оказать, кому лекарство дать, а кому просто поговорить. Во время этой практики я почувствовала, что мало быть просто знающим специалистом, надо уметь найти подход к людям, надо учиться находить с ними общий язык. Иначе зачем это все? – поясняет Лексикова.
Система помощи с нуля
Высшее медицинское образование Татьяна Лексикова получила в Рязанском медицинском университете. Учебу она совмещала с работой медсестры ЭКГ. В институте познакомилась с будущим мужем Виктором, который перевелся и последние два года провел на военной кафедре в другом городе, став военным бактериологом. Так что после учебы у Татьяны началась гарнизонная жизнь, и поработать она успела во многих медучреждениях.
Ее «боевое крещение» в качестве инфекциониста случилось в г. Коврове Владимирской области. Затем Лексикова попала в военный госпиталь в Забайкалье, где «встретилась» со многими инфекционными патологиями, и в отделении на 45 человек, приходилось ставить двухъярусные койки, чтобы иметь возможность оказывать помощь сразу 125 больным.
Потом была работа в Долгопрудном в Московской области. Это время было самым волнительным в судьбе Татьяны и Виктора: мужа забрали на Чеченскую войну. Он неделями не звонил, и она не знала, как он там. Тогда на руках у Татьяны уже был маленький сын, которого вот-вот нужно было собирать в школу. Слава Богу, что все миновало, говорит доктор. По возвращению Виктора из миссии они перебрались в Воронеж, поближе к родителям.
– В центр СПИД попала перед новым годом – 28 декабря 2001 года. Тогда мы работали в здании на улице Лизюкова, нас всего три врача-инфекциониста было на весь регион. В кабинете в одном сидели, тесно было. А вот пациентов тогда еще было мало. Когда я пришла, на диспансерном учете значились всего 70 человек, – рассказывает Лексикова.
Из них терапию по причине ВИЧ получали всего десять человек. Впрочем, тогда были такие протоколы, что терапию назначали только в том случае, если уровень СD4-клеток ниже 200, а это уже констатировали как риск развития оппортунистических заболеваний. Татьяна Васильевна торопится это добавить, понимая, что тема сложная, и домыслов вокруг нее копится множество. А те, кто лечиться не хочет, или упрямится, нередко хватаются за любую такую информацию, трактуя ее как заблагорассудится.
– Когда я пришла, мы по сути выстраивали систему оказания помощи ВИЧ-положительным с нуля. Мы не только принимали пациентов, а взаимодействовали с районами – по вопросам проведения обследования, постановки на учет, наблюдения. Тогда наши пациенты совсем никак не хотели «светиться», скрывали диагноз от всех, но при этом и на прием в Воронеж не приходили, – вспоминает Татьяна Васильевна.
Тогда она предложила расписать пациентов по районам, и за каждым из населенных пунктов закрепить ответственного. Начались командировки в районы. В начале 2000-х особенно «горел» Борисоглебск – примерно половина выявленных случаев ВИЧ приходилась на него: из-за доступности здесь наркотиков.
– На выездах мы говорили с людьми о том, почему важно не запустить себя, зная диагноз, – говорит инфекционист. – Потом работа пошла с беременными. Тогда женщины без разговоров прислушивались к нам, не было такого: «Не хочу! Не буду!» Соглашались на терапию из страха родить больного ребенка. А вот в последние два года женщины не хотят принимать лекарство или допускают пропуски. Тревожная тенденция. Едут на роды, а у них вирусная нагрузка определяется, чего категорически нельзя допускать! Сейчас очень много разных нюансов, но и пациентов в разы больше. Если раньше мы 3-5 человек ставили на учет, то теперь эта цифра в отдельные месяцы может достигать 70.
Разговаривать и внушать
В нынешней работе врача-инфекциониста немало упрямых пациентов, которые не хотят принимать таблетки. Для Татьяны Васильевны это и вызов, и миссия: сохраняя здоровье одного, сохраняешь здоровье нескольких. Врач на протяжении 20 лет работает с самыми трудными пациентами центра СПИД, имеющими положительных ВИЧ-статус, и ей приходится с ними договариваться, а иногда – быть хитрее, чем они. ВИЧ – это всегда пожизненная терапия.
Далеко не всегда к инфекционистам приходят алкоголики или наркопотребители, занимающиеся секс-работой женщины. На сегодняшний день половой путь – самый распространенный для передачи вируса, и на прием приходят благополучные молодые люди, семейные пары, люди, состоящие в дискордантных отношениях (когда у одного ВИЧ+, у другого – минус).
– Инфекционисты как психологи работают. Нам больше всех приходится разговаривать, внушать. Человек к тебе первому приходит, открывает душу, рассказывает о всех рисках. Врачу, который внимательно выслушивает, и потом больше доверяют. И со всеми проблемами потом тоже идут к нам, – рассказывает Лексикова.
На медицинских сайтах пишут только положительные отзывы о враче: «Именно она много лет назад дала мне веру в то, что жить можно и нужно», «Очень отзывчивая, готовая помочь, квалифицированный специалист!», «Даже не спасибо хочу вам сказать, а низко вам поклониться», «Это фея в белом халате!».
При этом многих удивляет, что Татьяна Васильевна с легкостью каждому дает свой мобильный телефон. Всегда отвечает, порой даже среди ночи.
– Одного парня всего с пятью здоровыми клетками вместе с его отцом вытащили. Парень был наркопотребителем, таблетки не принимал, а ВИЧ его заживо съел, когда к нему ковид еще присоединился. Стали сопутствующие заболевания развиваться. Это страшно. Дала отцу свой номер телефона, все время была с ним на связи. Он мне докладывал, что происходит с сыном, а я говорила ему, что надо говорить, чтобы сын наконец осознал, что жить без терапии он не сможет. Опять же сейчас весьма много упрямых беременных, которые считают, что терапия навредит их детям. Со взрослыми людьми очень трудно! Порой даже угрозы использую, пугаю. Говорю, что приедет полиция, опека, у вас заберут детей. Но и это не всегда помогает. Начитаются статей в интернете, где все недостоверно, а потом пишут отказы, да и нас пугают заявлениями в органы. Была у меня беременная, которая написала отказ от лечения, а я пробовала ей объяснить, что при поступлении в роддом врачи все равно будут вынуждены провести запротоколированные процедуры – и ей, и малышу. А она: «Только попробуйте, я на вас в суд подам». Или еще случай. Мужчина, состоящий давно на учете, заразил свою беременную жену. Она тоже сначала отказывалась от лечения, говорила: «Ой, ладно вам, все это вранье». Муж-то ее лечению не привержен, таблетки не пьет, и она видит пример перед глазами, что с ним все хорошо. Но это до поры до времени. В начале-то у всех все хорошо – живут, как жили; а вот через 8-12 лет привозят их уже к нам тяжеленных, и они говорят: «Помогите!» Не всегда удается, но получается, когда у людей Ангел-Хранитель хороший. Вот и сейчас у меня в стационаре парень лежит, который год назад не стал лечиться, а вернулся уже с туберкулезом. Теперь сразу с двумя тяжелыми инфекциями лежит. Человек за год «сгорел». В работе, бывает, использую один шоковый метод – веду человека, который не хочет принимать лекарство, на экскурсию в наш стационар. Состояние людей, которые там оказались, порой живописнее любых слов. А еще могу проявить особую жесткость, сказать что-то прям грубое, чтобы человек наконец услышал меня. Пациенты этому удивляются, конечно. Но в конце приема я всегда скажу: «Простите, но вы меня вынудили», – делится историями из практики Татьяна Лексикова.
В центре СПИД на прием одного пациента дается 30 минут – в два раза дольше, чем в обычной поликлинике. А, если пациент приходит в первый раз, то время может быть увеличено до 40 минут.
– Но бывают нерешенные ситуации, с которыми не хочу отпускать пациентов домой. Прошу не уходить или продолжаю работу, когда есть такая возможность. А неопределенность мне вообще не нравится! В таких случаях сама предлагаю обсудить все еще раз по телефону, намечаю план работы с такими пациентами, – рассказывает врач-инфекционист.
При этом Татьяна Васильевна не только ведет прием. Она, как зав. отделением, вынуждена посещать совещания, экстренные летучки и самые разные конференции.
– Ждут меня пациенты. Неудобно перед ними, – говорит она. – Всегда извиняюсь перед ними, они понимают. Конечно, чтобы минимизировать такие случаи, мы просим их записываться заранее через регистратуру, но, если придут без записи, я все равно приму, могу и задержаться, если надо. Ну, как же иначе, ведь многие из районов едут.
Тонкости мастерства
Сейчас Татьяна Васильевна является наставником молодых специалистов, которые учатся у нее тонкостям мастерства. Она учит их искать подход к каждому пациенту, понимать между строк.
– Есть очень упертые пациенты, и тут только хитростью, своим спокойствием и настойчивостью можно убедить. Надо нащупать то, что человеку дорого, найти тем самым к нему подход. Ты ему объясняешь, например, в чем преимущество нулевой нагрузки, когда вирус в крови не определяется. Или говоришь: «Ребенка вам надо вырастить, ну как же без тут терапии». У наших пациентов терапия пожизненная. И мы не можем себе позволять крики, неуважение, циничность или что-то такое. Нельзя, чтобы человек ушел и не вернулся, понимаете?
Когда убедить не выходит, Татьяна Лексикова чувствует обиду и досаду, но не показывает этого пациентам. Говорит, что это чувство – ее секундная слабость, ведь дальше – снова прием, и важно быть ресурсной, когда заходит следующий пациент.
– Врачу нужно терпение, а терпеть я умею. Срываться на пациенте нельзя, потому что это отстранит его от тебя. Что делать? Отпустить его, а потом снова с ним встретиться: сегодня не вышло достичь цели, завтра получится. Паузы тоже помогают в работе. Либо можно переключить на волонтерское сообщество людей, живущих с ВИЧ. Они через призму своего опыта объясняют, как можно жить с диагнозом, почему надо пить таблетки, – говорит Лексикова. – И ни за что на свете нельзя отвечать хамством на хамство. Мы для людей работаем.
А в центре СПИД такой контингент, что приходят и освободившиеся из тюрьмы. Приходят, и «начинают свои пальцы показывать». Татьяна Васильевна знает, что лучший способ добиться нормы поведения – спокойствие и рассудительность.
В ее кабинете – «рукотворный» Николай Угодник. Ребята с «зоны» принесли в знак благодарности за едва ли не круглосуточную поддержку, сами сделали. Научив жить в новой реальности, доктор Лексикова для многих становится близким человеком. Порой ей рассказывают то, что ни мама, ни папа не знают.
По словам Татьяны Васильевны, врач не может быть врачом без трех важных качеств: грамотность, честность и доброта. Быть просто грамотным мало, надо уметь построить со своими пациентами доверительные отношения. А это просто: не обманывай, говори доступным языком и как есть, не осуждай, относись с пониманием. Кстати, про доброту Лексиковой по всему медучреждению давно ходят были: то она пирожки для групп взаимопомощи, организованных для людей с ВИЧ, напечет, то туфли свои на приеме пациенту подарит.
– Девочка лежала в Тенистом, ко мне пришла с голыми ногами – в сланцах, а на улице дождь, как из ведра. Промокла, продрогла. Что прикажете делать? (смеетя). Обула, одела, в путь проводила. Или часто бывает, что придут за терапией за три месяца, а это много коробок – пакета нет. «Татьяна Васильевна, а пакета не найдется?» – спрашивают. Всегда дам, если есть. У меня с пациентами родственные отношения. И когда у них трудности – любые, я должна знать. Ведь в семье это нормально, а мы ею за долгие годы определенно становимся. Мне даже фото присылают, как дети, которым мы помогли, растут…
